Полные груди, под стражей
Пуговицы.
Они приходят ночью.
Бестиарии древних
Включая уникорна,
Чтобы выманить их.
Жемчужные, как восток
За час до восхода,
Две печи единственного
Философского камня
Чего - то еще стоящего.
Они несут на сосках
Бисер беззвучных вздохов
Гласные прелестной чистоты
Красной сельской школе наших уст.
Везде уединение
Еще раз входит
В свой гроссбух, страдание
Одалживает еще одну плошку риса.
Они все ближе
В амбаре
Молоко дрожит в бадье.
Я люблю приближаться к ним,
Как дитя
Лезущее на стул
К банке запрещенного повидла.
Нежно губами
Отстегиваю пуговицу.
Позволяю им скользнуть в руку
Как двум пустым пивным кружкам.
Плюю на дурней, не включивших
Груди в их метафизики,
Звездочетов, не исчисливших их
Среди лун земных.
Они придают каждому пальцу
Истинную форму, счастье -
Девственное мыло, пена,
От которой руки очищаются.
И как же язык чтит
Эти две кисловатые булочки,
Ибо язык это перо,
Окунутое в яичный желток.
Я настаиваю, чтобы девушка
Обнажилась до пояса
В первом и последнем чуде,
И что старик дворник на смертном ложе,
Требующий увидеть груди жены своей
В последний раз, это
Величайший поэт когда - либо живший.
О мое нежное да, мое нежное нет.
Все спят на земле.
Теперь, когда часы
Боятся стучать, притягиваю стан
Любимой к своему,
Я коснусь каждой груди,
Темным налившимся виноградинам
В пчелином улье
Моего пересохшего рта.
Оригинал:
https://ashlynnfenton.wordpress.com/2013/01/15/breasts-by-charles-simic/