о поэзии прозы

Хорошего писателя от посредственного отличает поэтичность прозы, в которой отражается поэзия мысли ее автора. Пушкин, к примеру, применительно к своему знаменитому роману в стихах называл себя поэтом действительности, то есть поэтом действительности, разнообразной в своих многочисленных проявлениях. Поэтому его роман такой пестрый и почти всеохватный, центр которого везде и нигде. 

Впрочем, действительность — это скрытая потенциальность, которая согласно теории потенциальности всегда только потенциальна, из чего следует, что Пушкин — это поэт вечной потенциальности, поэт Возможного.

Но то же самое можно сказать и про Набокова или того же Джойса, да и про любого другого писателя или поэта. Все они воспевают Возможное, то есть вечное: вечную потенциальность и потенциальную вечность. И все они, по сути, просто маски, маски Возможного, волею которого и создается вся красота нашего онтологически невозможного мира, лучшего из невозможных миров. В этом странном призрачном сне. В этом странном сне... Все сон. Ом.